«Случилось вдруг печальное такое», но купили мы билет на поезд Москва-Феодосия, на 17-е января 2011 года. Купили 2 места в купе, понадеявшись на хотя бы минимальный комфорт, отличающий купейные вагоны от плацкартных. Курский вокзал, любимый поезд, дышащий в морозной Москве крымским теплом, проводник в тамбуре, 6 пассажиров на вагон. Тронулись, поехали. Проводница собрала билеты, разнесла белье, пообещала чай, как нагреется котёл. Через час я спохватилась, что до сих пор сижу в куртке, и снимать её как-то совсем не хочется. Пошли к проводнице узнать, ну в качестве шутки, потому что помнили, как год назад ехали из Симферополя в Москву, и тоже в первый час было так себе, а потом печка врубилась на такую мощность, что мы обливались потом, и, уже не имея, что снять с себя, голые до трусов, обмахивались простынями, а потом вывалились в снежную Москву, распаренные, как из бани в прорубь, с облегчением, в общем, пошли мы в шутку спросить, навсегда ли так холодно, или есть надежда на улучшение. Проводница печально-безнадежным голосом ответила, что лучше не будет, что она уже вторые сутки не отходит от котла, что спала за рейс не больше часа, что вагон ей подсунули со сломанным отоплением, и в общем – не судьба. Ну, мы стоически приняли новость, оптимистически поулыбались и пошли заваривать чай, а так же в качестве шутки описали нашу абсурдную ситуацию «в письме другу».

Добрый друг дремать не стал, а посоветовал требовать книги жалоб и предложений, писать, жаловаться и вообще качать права. Но тут пришла печальная проводница и опередила нас предложением перейти в другой, тёплый вагон. Керченский. И нам почему-то стало лень. Подумалось – это ж все наши вещи надо перетаскивать. А перед Владиславовкой перетаскивать обратно… Да ладно, и так проедем. И мы отказались. Но после её предложения и нашего отказа требовать и предлагать было уже как-то стыдно. А друг не дремал, он стал звонить. Тут и там, и достучался до разных железнодорожных инстанций. Но мы еще ехали на перегоне Москва-Тула. Выпив по 3 стакана чаю, закутавшись в 3 свитера и 2 одеяла, мы стали клевать носом от нечего делать, но больше от холода. Но друг не дремал, он звонил. И в Туле начальнику поезда и проводнице был сделан первый втык. Проводница заметалась по вагону с очередным предложением перейти в тёплый вагон, потом прошлась еще дважды, горюя, что вот едет журналист, и уже сообщил руководству, и кто журналист? Вы не журналист? Мы ответили, что мы не журналист, но густо покраснели. Она обошла оставшихся четверых пассажиров, жалуясь на вагон, на отопление, на мокрый уголь, наполовину замешанный с глиной. Потом пришла начальница поезда, они еще раз переговорили, что-то речь шла, что термометр у них показыает 19 градусов, но я не верю, если у нас в купе было 15, то это будет комплимент — отчаянно мерзли руки. Потом они обсудили, что в этом вагоне еще тепло, а в соседнем купейном, в котором, слава богу, вообще нет пассажиров, а только один бедный проводник, там вообще +3. Потом они приняли ответственное решение и силком пошли переводить пассажиров, то есть нас, в Керченский вагон. Сами носили вещи, разрешили, чтобы не перестилать, взять с собой скатанные матрасы с постельным бельем, и в целом очень беспокоились и помогали. А потом еще принесли бесплатного чаю.

Думаю, конечно, это всё не от человеческого отношения, а от страха перед увольнением, но всё равно спасибо, что с добротой, улыбками и предупредительностью. И, по сути, мы себя посчитали большими ленивыми дураками, что сразу не согласились на переход, а 4 часа сидели и мерзли, кляня железнодорожное управление за то, что они дерут большие, несоразмерные по сути с качеством предоставляемых услуг, деньги, а пускают на маршруты разваливающиеся на ходу вагоны. И что лучше бы мы брали билеты в плацкарт, там хоть народу больше и теплее. А так – переплатить за то, чтобы бояться сходить в туалет, потому что можно себе что-нибудь отморозить? А если бы с нами был ребенок? А если бы в Керченском вагоне не оказалось свободных мест? А в тамбуре лежал снег сугробом в 20 сантиметров глубиной… Утром проводницы принесли нам ту самую книгу жалоб и предложений, в которой мы вынесли благодарность персоналу и внесли предложение руководству жд заменить истлевшие вагоны на современные, отвечающие стандартам качества. Проводница нашего Феодосийского вагона прибегала к нам рассказывать о том, что узнала, будто этот её вагон последний раз был в рейсе в теплом еще ноябре, и тогда уже проводники жаловались на отопление, но на улице еще была плюсовая температура. А тут этот вагон снова включили в состав и отправили в Москву, в -20. И проводница, хватая нас ледяными руками, говорила, надеялась, что вагон отправят после этого рейса в утиль. Мы беспокоились, как же нам ехать обратно, если такая ситуация с составами, но проводница говорила о своем. А бюрократическая машина работала без перебоев. Перед Владиславовкой мы перебрались обратно в наш вагон, и начиная с Владиславовки пошли делегации. Сначала – милая девушка – инструктор проводников. Мы её заверили, что к поводницам претензий не имеем. Потом появился какой-то дядька и стал кричать на нас, знаем ли мы, что нормой считается температура от 19-ти до 21-го градуса? Мы сказали, что у нас градусника с собой нет, но нам не показалось, что температура достигала. В общем, этот агрессивный тип перекинулся на проводниц и растворился в пространстве. Но мы уже въезжали в город, и головы уже переполняли совсем другие мысли.

Итог

Я не понимаю одного – почему, когда летом пускают дополнитльные поезда, и в путь выходят Российские составы, при одинаковой стоимости билетов мы имеем или Российские, с иголочки, с вакуумными туалетами, с розетками в каждом купе, чистые, хоть пылинки сдувай, вагоны, или Украинский состав, который не то, что видал виды, а принимал участие в боевых действиях обоих мировых войн 20-го столения, при этом – лично. Хочу за свои деньги иметь вагоны. отвечающие стандартам качества, а не унижающие человеческое достоинство.