Крым. золотой песок — Калейдоскоп
Коронелли Джулия Евгеньевна

флаг Берегового-Коронель — по мотивам моего фамильного герба КОРОНЕЛЛО

КРЫМ. ЗОЛОТОЙ ПЕСОК
2002 год.

После Паланги мы с Артёмом стали часто ездить в Крым. Поскольку я так и не смогла снова научиться спать по ночам из-за не правильного лечения и сильные долгие, частые головные боли не покидают меня, немного утихают лишь на море. Я так и не приобрела «родового имения», поэтому могу себе позволить лишь недолгие поездки в Феодосию, в Береговое-Коронель, в посёлок «Приморский», или в Алушту. А ещё, именно тут в Алуште моя лучшая, верная московская подруга Ленка Горина (Уфаева) встретила свою настоящую любовь. И на свет появился Вовка. Ленкина старшая дочь Иришка и мой Артём дружат с пелёнок, поскольку вместе выросли в нашем кузминском дворе, в доме на улице Зеленодольской.

Алушта в переводе с греческого означает «сквозняк». Правда, я не совсем уверенна в точности этого слова, но местные жители именно так утверждают. Они говорят: «Вот поезжайте в Ялту или в Форос, там очень жарко и нет ветра, а у нас город обдувают встречные ветра, хотя он тоже окружен горами. И действительно, в Алуште шторма гораздо чаще и сильнее, а температура воздуха, судя по информации Гидрометцентра – гораздо ниже, что мне и нравится. А ещё нравится, розовая акация, цветущая раза по три за лето и до самой осени, окутывая сладким ароматом пыльные узкие улочки. Нравится, что ягоды шелковицы красят руки и рот и, когда, облопавшись ягод, слезаешь с дерева, Артёмку запросто можно принять за Джека Потрошителя.
А «древо адамово» – фиговое дерево – смоковница или просто-напросто – инжир (плоды которого мы видим в сушеном виде на при-лавках московских магазинов и рынках) созревая, нагло падают прямо на голову, когда мы топаем к морю, неся, как «Атланты, на своих вы-носливых плечах»: надувной матрац, разноцветный зонт от солнца, пакет с фруктами и огромную раздутую хозяйственную сумку в которой чего только нет для полноценного отдыха. Пока мы добираемся до пляжа, нас обстреляет зеленый ёжик зародышей орехов каштана, похожий ещё на маленькую морскую мину, но мы успеваем втихаря, невзирая на соседские предупреждения: «Не созрели ещё!», засунуть в рот краснощекую сливу.
В этом городе А. Гайдай снимал свои фильмы и мою любимую «Кав-казскую пленницу» с Натальей Варлей. Магазин «Винный погребок» хранит молчание, что именно там герой Георгия Вицина – Трус, заны-кал «десятку», невинно спрашивая: «Чей туфля?». Помните?
Почти в центре города стоит башня из обтёсанных волнами моря кам-ней, гостепримные и общительные «крымчане» растолкуют, что это обзорная башня, построенная греками в целях обороны города в од-ной из многочисленных воин с турками – может и правда?
Разъяснительной таблички нет (наверное, её сдали на цветной металл туристы). Туристов очень много и поэтому все вещи на ночь надо сни-мать с бельевых верёвок, натянутых на балконах, иначе придется покупать новый купальник или полотенце, трусы и носки (не говоря о кошельке и документах, если их не надо сушить, то постарайтесь осо-бо тщательно спрятать). Хотя этот факт не смущает «иностранцев» приезжающих со всех стран бывшего «Союза», даже расчетливо-мелочных немцев: «Дешёвый отдых – это Корошо!»
Особое предпочтение я отдаю местному парку. Лиственницы, кипари-сы, пальмы и платаны укроют вас своей тенью, а остатки Великой Римской Империи – белые обрубки колонн, все ещё царственно тор-чат из выгоревшей от жаркого солнца земли, словно папиросы «При-ма», выглядывают из-за цветущих магнолий.
Шагая по мощеным тропинкам вглубь парка, вы обязательно, как бы невзначай наткнетесь на музей. Год от года экспозиция не меняется, но каждый раз интересно заглянуть, чтобы увидеть удивительные ми-ниатюрные работы. Под увеличительным стеклом можно разглядеть подкованную блоху и портрет Чарли Чаплина на срезе человеческого волоска, (жаль, я вечно забываю фамилию чудесного мастера – у ме-ня смолоду склероз на фамилии и даты рождения – особенности па-мяти). Выйдя из музея и прошагав всего несколько метров, вы удиви-тесь, вдруг попав в «Пекин» – главный и самый дорогой ресторан Алушты. Ох, уж эти китайцы! Впечатляет обилие разных кафешек и баров, разбросанных по городу. Недавно построили Аквапарк, краси-вый, но вход слишком дорогой, да и нас с сыном туда не затащишь – срабатывает инстинкт самосохранения. Ещё на любом троллейбусе можно доехать до горы под названием «Лысый Иван», а если он не сломается по дороге, то и до Симферополя.
Но самая главная достопримечательность Алушты, на мой взгляд, да-же не базар с его фруктово-овощным и мясо-сало-колбасным, но по-чему-то не рыбным разнообразием, а Ночная набережная, совсем не-давно выложенная современной турецкой серо-красной фигурной плиткой. И чего тут только не продают при свете городских фонарей и частных фонариков, свисающих с разноцветных торговых палаток. Вот где кишит народ!
Быстро распродаются китайские сувениры из Алушты – всякие корал-лы и рАкушки, кальяны и побрякушки, соломенные корзинки и шляпы, брелки из священного камня и талисманы на все случаи жизни, чай в пакетиках, нэцкэ, и прочее добро, которое есть везде, но алуштенское – лучше, вы же в Алуште! На «развалах» – книги Улицкой и «Советы народной целительницы», «Дао Винни — Пуха» и стихи А.Блока.
Я везу из любимого города экологически чистые горные травы – ла-ванду и пустырник, мелиссу и зверобой. Хорошо знаю ту женщину, чей муж ходит в горы и собирает их в положенное время года и час, когда трава набирает целебную силу. Ещё, покупаю в специальном магазинчике эфирные масла – пока дёшево. И обязательно — вина.
У нас-то в Москве всё есть, как наивно полагают многие, а вот такие – не найти.
А ещё на набережной рисуют ваши портреты художники, продавая свои картины и изделия из керамики, фарфора и дерева – ручная ра-бота это интересно.
Расслабленных отдыхающих ловят в свои сети местные цыганки тол-стые, но красивые восседают они на стульях и лавочках – здесь будь-те осторожны – мафия! Вас непременно облапошат в пять секунд, стоит лишь клюнуть на их приманку: «Погадаю, расскажу, всю правду покажу! Подходите, милые, стоимость сеанса всего восемь гривен!». Посмотрите такой в глаза, и если у вас нет силы воли – не будет и двести долларов.
Все пляжи в Алуште платные, берег поделили санатории и пансиона-ты, есть, правда городской, но грязный, в осколках от «фанфуриков» и бутылок от пива, целлофановых пакетов, недоеденных арбузов, дынных корок и другого мусора.
Мы идём на пляж «за так» к моей подруге Вике – массажистке и фило-софу, впрочем, как и все Стрельцы. Увидев меня, пролезающую через загорелые тела курортников, она вежливо говорит в рупор: «Граждане отдыхающие, курить на нашем пляже запрещается! Будьте вежливы, пропустите моего пациента!». И граждане «пациента» пропускают, подчиняясь высокой, белокурой, зеленоглазой русалке пляжа в белоснежном сарафане с красным крестом на груди (сама сшила), отодвигаясь, убирая ноги и головы с узенькой «пляжной тропы» – единственного не занятого места, потому как туда ну уж никак не ляжешь загорать. Я, наконец, добираюсь по шуршащей гальке до Вики, мы заходим в «Массажный салун», за клеёнчатой занавеской, садимся на кушетку из досок, которую умело сделал её муж, и пьем чай с травами из термоса с чурчхеллой.
Вика смеётся так, что слышно квартала за три и шум прибоя не в си-лах заглушить её хохот. А потом рассказывает мне с эзотерической точки зрения взгляд на мир, и с астрологической – наше с сыном бу-дущее. Я слушаю – Вику нельзя не слушать, даже верю – ей нельзя не поверить, настолько увлекательно она умеет преподносить «всякую-всячину». После она отбивает меня как котлету, и мы спешим купать-ся.
– Море, здравствуй, море! – каждый раз повторяю, сливаясь с ним воедино.
Но вот уже в солёную синь падает апельсиновое солнце и пора топать в «татарский район» – домой, где мы живём у другой моей подруги. Почему же он так называется? Видимо татары строили, а живут все. Впечатляет, что одна квартира стоит на другой, образуя ячейки-соты, меня каждый раз удивляют эти довольно крепкие постройки: дверь – комната, рядом снова дверь – комната, а внизу соседская крыша. Ме-жду ними – улицы, ступеньки, садики… Мы живём на улице «Розы Люксембург». А за углом – «Энгельса 8». Инга – «тоже медик», и у неё всегда есть спирт на все случаи жизни. На подоконнике стоят банки и склянки с настойками из разных фруктов и ягод, с натянутыми на них резиновыми раздутыми перчатками и напальчниками. Инга разводит кактусы, боится скорпионов и сколопендр, живущих под камнями у входа, как она уверяет – (я ни разу не видела). Зато знает, как гото-вить «Французский салат» из улиток, дремлющих на флоксах.
– Полезно, питательно и сплошной белок, – заявляет она. Врач всё-таки!
Инга, тоже белобрысая, но кареглазая и смешная, наивная и добрая, а её сын – Влад, которому семь лет, ужасно мудрый. Он спасает меня каждый раз, когда у меня радикулит от «перекупания», растирает «Доктором Момом» так усердно, что на следующий день мы идем вы-лавливать рапанов и мидий.
Я окунаюсь с головой в люимое синее Чёрное море: «Здравствуй, это я, Юлька!».

Но есть у меня и другой взгляд на любимый Крым, где родилась моя бабушка Лера, где она встретила папау Маноля, и где живут, как оказалось после написания «Книги Коронелло» многие из многочисленной родни.

Нелестные впечатления произвели на меня: поселок «Приморский», в котором мы отдыхали летом 2009 года, село «Береговое», «Коктебель». Да, и сам «Дар Богов» – город Феодосия. Воистину, зря боги дали людям такие чудесные земли. Не сеют, не пашут, только строят у себя и у «соседей на головах» частные гостиницы: «Кто во что го-разд», как турбазу «Коронелли» в «Береговом-Коронель», например, названную втихоря в честь моего предка Антонио Коронелли месными татарами, врущими всем, что это название якобы произошло от татар-ского Коран-Эли. Но, сами правду знают и на имени героя старательно пиарятся. Памятник моему предку, о котором местные власти говорят и пишут с 2003 года, так и не создан, хотя флаг с гербом «по мотивам» моего фамильного герба себе присвоили. Молодцы!
Украина же, под чьим патронажем находится полуостров, ничего не хочет, и совсем ничего не делает. Государственные дома, санатории, детские сады – всё рушится. Даже порт в Феодосии, где работал мой прадед Виктор Викторович Коронелли, и который сумел защитить от морадёров. Теперь же, всего один, единственный танкер с нефтью ходит до Турции и обратно, и всё…
Ну, Турция, это куда ни шло, а вот, зачем нам, русским туристам гра-ница с Украиной, ежели даже таможенники, так и норовят, ограбить вас прямо на ходу в поезде? Да, хоть за что, лишь бы: «А протокол? И Главное – штраф!!! Ням!

То что, билетов нет в сезон, это понятно, и что поезд едет пустой, яс-но, но почему пирс в «Приморском» обваливается?! Неужели не вид-но, что подточили его волны так основательно, что по местному «Бродвею» совсем небезопасно гулять отдыхающим. Лишь два неуст-рашимых Ивана – «Поддубный» и «Голубец», смело скрепя ржавыми бортами, по очереди приглашают вас в клуб „Утопленников-Самоубийц“ на пятичасовую морскую прогулку к давно уже потухшему и захламленному отходами цивилизации, вулкану „Кара-даг“, чтобы заставить подивиться на ещё не застроенную хибарами жемчужину черноморского побережья Крыма.
В «Коктебеле» высаживаться не советую, настолько грязно, что даже Москва, покажется Раем. А было так красиво когда-то…
Товарищи отдыхающие, а не хотите ли ощутить все радости настоя-щего «хохлятского ремонта?» Это, когда санузел вместо кухни, и в него не ходи, а то в канализацию провалишься всего за 20 долларов в сутки с человека. Милости просим в номера!
Неужто, мы – россияне, отвыкли спать на детских кушетках? Зато, у некоторых, особо продвинутых, кондиционер есть и евроокна в нали-чии… Благо ещё, что дома, которые строили пленные немцы, все-таки крепкие, всё ещё держатся, правда, балконы висят, лестницы шатают-ся, но это пустяки…
Тем и живут частники с мая по октябрь.
Так как прибыль от этого бизнеса – наиболее лёгкие деньги.
Знакомый художник из Феодосии мне пожаловался: «Не сезон у нас в этом году. Только киевляне приехали, из Днепропетровска и с Донбас-са. А с них, какие деньги за картины-то? Поэтому цены в четыре раза больше, чем два года назад. Иначе мы не окупим центральные места на набережной».
А на рынке, рыба, которую не ловят в Чёрном море, стоит больше, чем в московском «Супермаркете», как, впрочем, и турецкие персики. А куриные яйца так подорожали, словно золотые они, видимо, из под курочки Рябы.
А в море у Феодосии, лучше не купаться – грязь ужасная. Поэтому, с утречка, все как сумасшедшие лезут в маршрутку и едут на дикие пляжи. Но там опасно, хотя, в «Береговом» в море у пляжа бетонная балка от долгосрочного строительства гос. Санатория лежит, и камни огромные у берега, и в маленький шторм не заметны, но очень опас-ны. Вот все в гипсе и ходят, кто вовремя не заметил.
В Дом Культуры «Приморского», тоже надо ходить осторожно, т.к. тамошние комары загрызут, а если заживо не съедят, то всё равно, Гарри Поттер по-хохляцки разговаривает, никто из местных его не понимает, а мы-то, тем паче. Очень трудно, на неродном языке, что-либо смотреть. Крымчане смеются: «Гарри Поттер нам этого не простит». Зато по средам в ДК коммунисты собираются и поют. Вход свободный. Придёте?!

Так, возник у меня вопрос к властям Украины за увиденное, услышан-ное и прочувствованное на собственной шкуре: «Почему ничего не делаете-то?».
Ждете Медведева? Так у него теперь Сочи и Южная Осетия. Да, и Черноморский флот до 2017 года как пришитый к порту Севастополя стоит. Кстати, почему-то в Крыму, среди населения нет претензий к нашим судам. Лишь по украинскому каналу ТВ, полусонный призедент про него иногда в новостях вспоминает, и про затонувший сухогруз гуторит, да Холокостом подпирает, а вот про газ – ни слова.
Украина, так почему ты ведешь себя не лучше России? А чего тогда ждать Крыму?
Может и правильно, что люди строят частные гостиницы, правда, ус-ловия там не ахти, но все же народ к морю едет, а не спать. Ну и на-плевать, что в кранах воды нет, не жиды же выпили. Так что…
А те, у кого нет денег на постройку своего дома, уже давно у нас в Москве, достраивают лужковский паркинг, его бесконечность колец, и еще одно прикручивают к головам вождей,… и правильно делают. Кризис ведь.

ВЕСЬ КАЛЕЙДОСКОП С НОВЫМИ ИМЕНАМИ из жизни
В КНИГЕ КОРОНЕЛЛО ТУТ

www.proza.ru/2011/02/07/751