Кто вы, «Иваны, не помнящие родства»?
В ночь на 29 августа в Феодосии произошло событие, подпадающее под все признаки вандализма, преступления не только морального, но и уголовного. Неизвестными был обезображен, облит краской и исписан матерщиной менгир, установленный в центральном городском парке (ст. ст. 214,167 УК РФ).
За две недели до случившегося, газета «Провинция» растиражировала обращение к православным христианам архимандрита Марка, кандидата богословских наук, наместника Знаменского женского монастыря в с. Грушевка: «Год князя Владимира в Феодосии стал го дом осквернения православных святынь. В День города, как вызов всей цивилизованной России, администрацией города был установлен языческий идол, культовый камень-фаллос с углублением для жертвоприношений… Всех, кому дороги христианские ценности, кто не утратил Духа Православия, всех, кто за укрепление Святой Руси и ее цивилизации, призываю сказать свое НЕТ безумному и очень опасному поступку, врагам Бога и Отечества».
Менгир, как гласят все энциклопедии и справочники — простейший мегалит в виде установленного человеком грубо обработанного дикого камня, у которого вертикальные разме ры заметно превышают горизонтальные, древний обелиск. Менгиры распространены по всему миру, в России же их больше всего на Северном Кавказе. То есть, в анклаве, где господствующая религия — ислам негативно относится к любым проявлениям всего, выходящего за конфессиональные рамки и, тем более, ко всякой чертовщине. Но народы республик Северного Кавказа -Дагестана, Осетии, Ингушетии, Чечни, чтут менгиры, как память о своих далёких предках, как следы, оставленные на земле людьми, населявшими её тысячелетия назад. Может быть в этом и скрыт один из секретов ментального родового единства этих народов, готовности всегда прийти на выручку друг другу.
Первая же попытка в современной Феодосии привить такое же понимание и уважение к даже не вековой, а тысячелетней истории своего края, к его духу, времён аланов и тавро-скифов, натолкнулась на жёсткое отторжение и навешивание ярлыков, куда более свойственное былому идеологическому отделу ЦК КПСС.
В контексте происшедшего, хотя и спорной, но совершенно разумной выглядит позиция представителя православной общественности Феодосии О.В. Каримова: «Крещенные православные люди не должны даже близко подходить к этому дьявольскому символу». Хотя кому-кому, как не уважаемому мною Олегу Владимировичу не знать, что менгиры никогда дьявольскими символами не были. У сатаны совершенно иная символика: пентаграммы, сломанные и перевёрнутые кресты, гексаграммы, эмблема Бафомет и т. д. И, оставив право О. В. Каримову видеть в менгире то, что лично он хочет видеть, согласимся и с остальным: не нравится, отвергаете — не подходите и не смотрите. Но не навязывайте своих правил поведения и жизненных установок, придерживающимся других взглядов: Россия — многоконфессиональное, светское государство. Отрицающим это, стоит прислушаться к словам Священномученика Митрополита Владимира: «Веротерпимость не есть своего рода доброта: это ограничение ревности истинно верующих, один из видов христианского благоразумия. Веротерпимость есть терпение или допущение другой какой-либо религии рядом со своей. Следовательно, прежде надлежит узнать и полюбить свою веру и потом уже стремиться к распространению ее, как высшего блага, и между другими, потом уже с кротостью и терпением относиться к тем, которые нашей веры не ценят и не принимают».
То же самое провозгласил и Миланский эдикт (313 год): «Вообще не следует никому отказывать в выборе, если кто-то предал мысли свои богопочитанию христианскому или той религии, какую счел для себя наиболее подходящей; чтобы всевышняя божественность, святости чей мы следовали бы по доброй воле, могла проявлять во всем свое благоговение и милость».
То же мы видим и в Российской империи, законодательно утвердившей конфессиональный плюрализм, включая языческие верования. В статье 45 «Основных законов Российской Империи» говорилось, что: «Свобода веры присвояется не токмо христианам иностранных исповеданий, но и евреям, магометанам и язычникам: да все народы славят Бога по закону и исповеданию праотцев своих».
Полагаю, никто не станет оспаривать тот факт, что наставления Святых Отцов и Первохристиан, законы той далёкой, но так близкой нам России в конце концов, ясны и недвусмысленны.
Действующее законодательство Российской Федерации, отстаивая идею веротерпимости, стремится привести в равновесие личную свободу и общественный интерес, стремится сделать так, что бы личная свобода одного человека не вступала в конфликт с личной свободой другого, что бы человек жил и верил, не мешая жить и верить другим. При этом вопрос об истине оказывается вне поля зрения. И такая дистанцированность от проблемы истинности той или иной религии, такой религиозно безразличный компромисс имеет свои преимущества в нашем сложном, полирелигиозном и поликонфессиональном мире.
А варварство, во всей красе показавшее себя в Феодосии, может говорить либо о том, что живут среди феодосийцев «Иваны, не помнящие родства», для которых слова «культура, история, память» ровно ничего не значат, либо кто-то пытается бороться с неприемлемыми для него обстоятельствами заведомо преступными методами.
И ещё. Архимандрит Марк, нисколько не смущаясь, пусть и не прямо, подводит городскую администрацию под понятие «врагов Бога и Отечества». С учётом более чем конструктивного сотрудничества феодосийских властей со всеми, без исключения, религиозными объединениями, выглядит это довольно таки странным.
И, естественно, не может не возникнуть вопрос: с какой целью делается?
Владимир Бельский,
советник главы Администрации
За две недели до случившегося, газета «Провинция» растиражировала обращение к православным христианам архимандрита Марка, кандидата богословских наук, наместника Знаменского женского монастыря в с. Грушевка: «Год князя Владимира в Феодосии стал го дом осквернения православных святынь. В День города, как вызов всей цивилизованной России, администрацией города был установлен языческий идол, культовый камень-фаллос с углублением для жертвоприношений… Всех, кому дороги христианские ценности, кто не утратил Духа Православия, всех, кто за укрепление Святой Руси и ее цивилизации, призываю сказать свое НЕТ безумному и очень опасному поступку, врагам Бога и Отечества».
Менгир, как гласят все энциклопедии и справочники — простейший мегалит в виде установленного человеком грубо обработанного дикого камня, у которого вертикальные разме ры заметно превышают горизонтальные, древний обелиск. Менгиры распространены по всему миру, в России же их больше всего на Северном Кавказе. То есть, в анклаве, где господствующая религия — ислам негативно относится к любым проявлениям всего, выходящего за конфессиональные рамки и, тем более, ко всякой чертовщине. Но народы республик Северного Кавказа -Дагестана, Осетии, Ингушетии, Чечни, чтут менгиры, как память о своих далёких предках, как следы, оставленные на земле людьми, населявшими её тысячелетия назад. Может быть в этом и скрыт один из секретов ментального родового единства этих народов, готовности всегда прийти на выручку друг другу.
Первая же попытка в современной Феодосии привить такое же понимание и уважение к даже не вековой, а тысячелетней истории своего края, к его духу, времён аланов и тавро-скифов, натолкнулась на жёсткое отторжение и навешивание ярлыков, куда более свойственное былому идеологическому отделу ЦК КПСС.
В контексте происшедшего, хотя и спорной, но совершенно разумной выглядит позиция представителя православной общественности Феодосии О.В. Каримова: «Крещенные православные люди не должны даже близко подходить к этому дьявольскому символу». Хотя кому-кому, как не уважаемому мною Олегу Владимировичу не знать, что менгиры никогда дьявольскими символами не были. У сатаны совершенно иная символика: пентаграммы, сломанные и перевёрнутые кресты, гексаграммы, эмблема Бафомет и т. д. И, оставив право О. В. Каримову видеть в менгире то, что лично он хочет видеть, согласимся и с остальным: не нравится, отвергаете — не подходите и не смотрите. Но не навязывайте своих правил поведения и жизненных установок, придерживающимся других взглядов: Россия — многоконфессиональное, светское государство. Отрицающим это, стоит прислушаться к словам Священномученика Митрополита Владимира: «Веротерпимость не есть своего рода доброта: это ограничение ревности истинно верующих, один из видов христианского благоразумия. Веротерпимость есть терпение или допущение другой какой-либо религии рядом со своей. Следовательно, прежде надлежит узнать и полюбить свою веру и потом уже стремиться к распространению ее, как высшего блага, и между другими, потом уже с кротостью и терпением относиться к тем, которые нашей веры не ценят и не принимают».
То же самое провозгласил и Миланский эдикт (313 год): «Вообще не следует никому отказывать в выборе, если кто-то предал мысли свои богопочитанию христианскому или той религии, какую счел для себя наиболее подходящей; чтобы всевышняя божественность, святости чей мы следовали бы по доброй воле, могла проявлять во всем свое благоговение и милость».
То же мы видим и в Российской империи, законодательно утвердившей конфессиональный плюрализм, включая языческие верования. В статье 45 «Основных законов Российской Империи» говорилось, что: «Свобода веры присвояется не токмо христианам иностранных исповеданий, но и евреям, магометанам и язычникам: да все народы славят Бога по закону и исповеданию праотцев своих».
Полагаю, никто не станет оспаривать тот факт, что наставления Святых Отцов и Первохристиан, законы той далёкой, но так близкой нам России в конце концов, ясны и недвусмысленны.
Действующее законодательство Российской Федерации, отстаивая идею веротерпимости, стремится привести в равновесие личную свободу и общественный интерес, стремится сделать так, что бы личная свобода одного человека не вступала в конфликт с личной свободой другого, что бы человек жил и верил, не мешая жить и верить другим. При этом вопрос об истине оказывается вне поля зрения. И такая дистанцированность от проблемы истинности той или иной религии, такой религиозно безразличный компромисс имеет свои преимущества в нашем сложном, полирелигиозном и поликонфессиональном мире.
А варварство, во всей красе показавшее себя в Феодосии, может говорить либо о том, что живут среди феодосийцев «Иваны, не помнящие родства», для которых слова «культура, история, память» ровно ничего не значат, либо кто-то пытается бороться с неприемлемыми для него обстоятельствами заведомо преступными методами.
И ещё. Архимандрит Марк, нисколько не смущаясь, пусть и не прямо, подводит городскую администрацию под понятие «врагов Бога и Отечества». С учётом более чем конструктивного сотрудничества феодосийских властей со всеми, без исключения, религиозными объединениями, выглядит это довольно таки странным.
И, естественно, не может не возникнуть вопрос: с какой целью делается?
Владимир Бельский,
советник главы Администрации
��� ���� ������