Уважаемый, В. Ширшов! (Владимир Ширшов – краевед, занимающийся поисковой работой в Восточном Крыму. Автор «Книги памяти Восточного Крыма, – ред.).
Во дворе домовладения №61 по ул. Свердлова во время ВОВ, после провала десантной операции 1941-1942 годов, находилось место сбора обреченных на смерть через удушение выхлопными газами автомобилей («черных воронов», как их называли жители Феодосии) от этого двора и до расстрельного рва (за памятником у газового хозяйства).
Обреченным на смерть рекомендовали приходить в теплой одежде, с драгоценностями и с запасом пищи на три дня.
Когда мы были там, справа от ворот стояла одна машина. Вторая машина стояла прямо напротив ворот. В углу справа, между машинами, была гора из вещей и одежды уже казненных. Новая партия людей, в том числе и наша семья (мама с детьми), находились в левом углу, за зданиями.
По какой воле судьбы наша семья и еще некоторые были отпущены, остается только догадываться. Моя старшая сестра Алпатова-Морозова Лидия Михайловна 1933 г. р. рассказывает, что всю процедуру, от раздевания до погрузки в будки и выгрузки трупов в ров, фотографировали муж с женой (фотографы-феодосийцы). После освобождения Феодосии от оккупантов они были осуждены за пособничество гитлеровцам. Но через какое-то время были освобождены, так как все делали под страхом смерти.
Несколько лет назад по этому поводу я обращался к председателю общественной организации «Союз узников фашизма, детей войны и ветеранов труда» О. Н. Матвеевой. Она включилась в эту работу и договорилась с собственником дома №61 по ул. Свердлова (по моей просьбе) на установку на стене этого дома памятной доски-таблички. Эта табличка была изготовлена в Керчи. Но городские власти не дали добро на установку таблички на этом доме – она была установлена у Вечного огня (первая слева) с текстом, с которым я не вполне согласен. В тексте обобщили всех погибших горожан, без разделения. Но ведь было много всякой грязи среди горожан, которых даже фашисты не признавали за людей. В первую очередь, это были мародеры из местных. Фашисты расстреливали их на месте даже по жалобам жителей города. Или вешали их на столбах-перекладинах, которые шли от ворот почты до угла сквера на ул. Галерейной.
Я, Морозов Михаил Михайлович, рожденный в Феодосии (ул. Боевая, 43) в 1939 году, прошу Вас вникнуть в этот вопрос. После раскрытия архивов должно многое проясниться. И наверняка где-то должны быть фотографии, сделанные феодосийскими фотографами. По какому принципу отпускали фашисты некоторых обреченных? Может, в городе еще есть в живых люди с судьбой, подобной нашей?
Если наберется материал по этому вопросу, я прошу Вас сделать публикацию в прессе.
P. S. Нашей семье досталась незавидная доля. После установки фашистских зениток, которые расположили на строящейся на вершине холма овощной базе, в комнате нашего недостроенного дома поселились два офицера, которые выбросили все наши вещи на кухню, где и пришлось пребиваться нашей маме с пятью детьми и со второй нашей мамой – нянькой, как мы называли мамину сестру 1917 г. р.
Поэтому, считаю, что все-таки табличка должна быть установлена именно по ул. Свердлова, 61 и не такая скромная, как сейчас.
Морозов