21 декабря исполняется три года со дня задержания моего сына Дмитрия Щепеткова. За это время я посетила все судебные заседания. Мнение сформировалось однозначное. Думаю, его не изменить: нет свободных в своих решениях ни следователей, ни прокуроров, ни судей. Есть система. И если тебе не повезло попасть в ее шестерни – не выберешься, пока не сломает, не перемелет, не сотрет в порошок. Достаточно какому-нибудь амбициозному оперу навести на тебя прицел, заподозрить в готовности или потенциальной способности совершить преступление (речь не идет об уже совершенном преступлении – лишь о возможности), все – ты пропал. Никто в последующем не даст команду: «Стоп, вы же видите – не вымогает, не берет, не ведется на подстрекательство».
Напомню, не позднее 3 марта 2015 года Лукичев обратился в ФСБ с информацией о том, что должностные лица администрации Феодосии вымогают у него взятку за разрешение на строительство. Девять месяцев и 19 дней Лукичев и кто-то из сотрудников ФСБ планомерно пытался спровоцировать моего сына и/или других работников на получение взятки. За девять месяцев не получилось. Но маховик раскручен. По всем инстанциям доложено: ведем разработку взяточника, скоро будем брать…
Как признать, что ошиблись, что Лукичев оболгал, оговорил? Немыслимо! В результате – уголовное дело, шитое «белыми нитками». Оказалось – взятка без передачи денег (покушение) и без вымогательства (не вымогал, не угрожал). Выяснилось – нет никакого заявления об аренде земельного участка, за который, якобы, предназначалась взятка, и нет внятных свидетелей! Даже сам Лукичев говорит, что «взятку у меня Щепетков не вымогал». И вообще, из подробного изучения материалов следует, что Лукичев не обращался с заявлениями в указанные им и силовиками даты ни в феодосийскую ФСБ, ни в крымский Следственный комитет. Эти документы сфальсифицированы, подогнаны задним числом!
Кстати, договор аренды земельного участка, который, якобы, был предметом дачи взятки, заключен в нарушение закона под контролем сотрудников ФСБ в 2016 году. Но после 1 января 2017 года Лукичев его даже не продлил. И это земля, за которую он, якобы, был готов дать 300 тысяч долларов!
Записи разговоров, представленные в суд, говорят о подстрекательстве Лукичева и неготовности идти на провокацию тех, с кем он общался. Прослушка и наблюдение – это объективные данные, которые не подделать, а именно даты создания и изменения файлов на дисках, информацию о датах времени созвонов Лукичева и сотрудника ФСБ. И именно эти данные свидетельствуют – Лукичев и опер ФСБ лгут, дают в суде неправдивые показания! Описываемых ими событий и действий не было! Это следует как раз из тех документов, что следствие само представило в суд. Выходит, по сути, обвинительный приговор в отношении моего сына базируется на показаниях одного человека – его бывшего зама Макарова.
Сама длительность разбирательства, перенос суда из Феодосии в Керчь, отмены и переносы судебных заседаний, неоднократные замены судей явно свидетельствуют о том, что дело в отношении моего сына сфабриковано. За три года так и не вынести решения – разве это не доказательство невиновности Дмитрия!? На данный момент – 10 (!) заседаний в суде апелляционной инстанции! Тогда как рассмотрение апелляции мера Керчи Писарева длилось 17 минут (!), в течение одного (!) дня рассмотрена апелляция зама Аксенова – Казурина.
Три года мой сын содержится в самой обычной бетонной камере, без ремонта и горячей воды, без холодильника и телевизора, с душем раз в неделю и часовой прогулкой раз в день. А также с постоянным перелимитом в камере (шесть-восемь человек на четыре нары). Сидит с обычными ребятами-арестантами, как все ест баланду, по очереди спит (перелимит), находится 24 часа в одном помещении с курящими людьми. За три года у него не было ни одного свидания с нами, членами его семьи. Но он не унывает, на все судебные заседания приходит чисто выбритый, постриженный, в свежевыстиранной одежде. Всегда собран, позитивно настроен. Ни разу ни на что он не пожаловался.
Мне жаль, что интеллект Дмитрия – его память, умение быстро и нестандартно мыслить – вынужденно находит себе применение лишь в непрекращающейся борьбе с системой. Он очень любит свой родной город Феодосию и его горожан, с тысячами из которых он знаком лично. Ему хватило характера и последовательности претворять в жизнь свое видение развития города: от зачистки набережной и проспекта от ларьков до сноса шестиэтажек Лукичева, от победы в конкурсах по туристическому кластеру Коктебель и индустриальному парку до включения в федерально-целевую программу ремонта дачи Стамболи и галереи Айвазовского… Да-да, если кто-то забыл, все это было сделано в 2015 году.
Я горжусь своим сыном, он у меня молодец! И чем бы не закончились нынешние испытания, уверена, что он выйдет из них еще более сильным и закаленным. Как говорится, за одного битого двух небитых дают.
В нашей стране, имеющей богатую историю наказания невиновных и награждения непричастных, есть огромная потребность в таких, как мой сын – умных, принципиальных, имеющих чувство собственного достоинства. И происходящее сейчас – это лишняя возможность проявить свои лучшие качества и показать, что ты не слабак, не тряпка и не подонок, готовый покупать свою свободу ценой предательства и оговора.
Виктория Щепеткова