Семь орденов сапера Шарапова
Очерк об этом воине Великой Отечественной, командире саперов Аркадии Константиновиче Шарапове, который был награжден семью боевыми орденами, я запланировал написать 35 лет назад. И за текучкой дел позабыл. А на днях пересматривал свои архивы и обратил внимание на газетную вырезку со статьей под заголовком «Нам дороги эти позабыть нельзя», опубликованную в 1985 году. О Шарапове в ней сказано совсем немного. Жаль. Ведь его судьба достойна сценария хорошего фильма. Разыскал я и старый блокнот, при его помощи попробую исправиться. Начну с интервью сапера.
Я помню «черный день» 22 июня…
Тот страшный день перечеркнул планы и мечты миллионов людей. Меня война застала во время учебы на 3-м курсе Сыктывкарского лесотехнического техникума. Мне 18 лет. Иду в военкомат, прошу отправить на фронт добровольцем. Военком говорит: «Повоевать ты, Шарапов, еще успеешь. Направим тебя сначала пройти курс молодого бойца, а потом – в военное училище». Таким вот образом через два месяца я надел форму курсанта Борисовского военно-инженерного училища. Фронтовую науку мы проходили по сокращенной программе. Даже не заметил, как пролетели месяцы учебы, а уже 8 сентября 1943 года я в звании лейтенанта был включен в состав 280-го отдельного саперного батальона горно-стрелковой дивизии 51-й армии Северо-Кавказского фронта. Здесь и состоялось мое первое боевое крещение.

Командир батальона Иван Поморцев, прекрасно понимая, что перед ним юный лейтенант, знающий войну лишь понаслышке, не нюхавший пороха, детально проинструктировал: «Открою тебе, сынок, секрет. В ближайшие дни наш полк должен начать наступление. Как оно пойдет, какие понесем потери, зависит от сегодняшнего задания. В твою группу я выделил пять бойцов, обстрелянных, испытанных в боях. Главное, не спеши. Запомни, от тебя не подвиг требуется, а разведка минных полей. В них надо сделать проходы для группы, которая пойдет за «языком».
Теорию я знал. Но одно дело штудировать учебники, и совершенно другое, применить уроки на практике. Познакомившись с солдатами группы, внимательно смотрю, как они готовятся к вылазке на передний край, проверяют «инструменты» – миноискатели и щупы. Стараюсь не упустить ни одной мелочи. Кажется, все готово. Можно отдохнуть. Но мне не лежится в блиндаже. Иду в окоп, из-за укрытия рассматриваю лежащее передо мной поле. В мирные дни здесь люди выращивали хлеб. Теперь нераспаханная земля выглядит сиротливо и убого. Вспомнились стихи Пушкина: «Унылая пора, очей очарованье!». Какое там очарование? Одна тоска. Быстрее бы темнело, да ползком в логово врага…
Наконец пехотный капитан, не помню его имени, подает сигнал – пора. Ползем вшестером рядышком, чтобы видеть в вечернем сумраке соседа, прощупывая местность. До немецких окопов нам надо преодолеть метров 150. Трудно разглядеть, сколько мы уже «пропахали». Неожиданно для себя я увеличиваю скорость и вырываюсь вперед. Слышу: впереди что-то звякнуло. Затем буквально в двух метрах от меня поднимается фигура с лопаткой в руке. Я застываю, ожидая удара. Вместо этого немецкий солдат высыпает землю на бруствер и снова опускается вниз, в свое укрытие. Оказывается, он просто углублял окопчик. Я осторожно разворачиваюсь и ползу обратно.
Через несколько минут встречаю Семена Матвеева. Мы с ним как-то быстро нашли общий язык. Знаю, что он из Вологды, полгода на фронте. Шепчу ему, что чуть не заполз в немецкий окоп. Спрашиваю, может быть, рискнуть, и взять языка? Семен не успевает ответить. Во вражеских траншеях звучит какая-то команда, и тотчас раздаются автоматные очереди. Вероятно, гитлеровцы что-то заметили, и открыли огонь. Мы слышим, как над нами свистят пули. Тут уж думать некогда – надо возвращаться к своим.
Доложив командиру о выполнении задания, спрашиваю его, не сплоховал ли я? Ведь мог взять языка. «Молодец, что сдержался, — отвечает комбат. – Во-первых, еще неизвестно, чем бы эта попытка закончилась. Взять без шума вооруженного фашиста не так легко, как показывают в фильмах. Во-вторых, в твое задание, сынок, это не входило, поэтому вместо поощрения, схлопотал бы выговор». Я увожу группу на отдых, а утром узнаю: по проложенной нами «тропе» глубокой ночью прошли разведчики и сумели притащить пленного, который дал ценные сведения.
Вспоминая то время, скажу без прикрас: война – это тяжелая работа. Очень горько хоронить друзей, видеть сожженные дома. Запомнился упорными боями прорыв так называемой голубой линии гитлеровцев в районе Новороссийска и Таманского полуострова. После этого наша 33-я армия приняла участие в освобождении Новороссийска, Минска, Севастополя, Симферополя, Старого Крыма, Феодосии. Особенно жарко было под Керчью. Гитлеровцы укрепились здесь основательно. Пехота и наши танки не могли перейти в наступление из-за многочисленных минных полей. Вперед пошли мы, саперы. Сколько мин тогда обезвредили, никто не считал. Заключительным этапом освобождения Крыма стала операция на полуострове Херсонес.
В середине 1944 года меня перевели на Белорусский фронт в качестве командира взвода саперного батальона. Наша армия принимала участие в освобождении Польши, форсировании реки Одер, в штурме Берлина. Вот так кратко могу рассказать о своих фронтовых дорогах. А ведь это сотни километров разбитых дорог, поврежденных мостов, почти непроходимых болот. Некоторые преграды без саперов пехота одолеть просто не могла. Фашисты старались закладывать смертоносные фугасы везде, лишь бы остановить наступление советских войск. Но мы шли на врага, не жалея собственных жизней.
Награды за мужество
Красиво говорить Аркадий Шарапов не умел. Зато на фронте шел на задания со своими подчиненными плечом к плечу, показывая личный пример. И не забывал науку первого комбата Поморцева, всегда призывавшего солдат не терять осторожность при обезвреживании мин, бомб, снарядов. Перед каждым заданием повторял слова: «Сапер ошибается один раз в жизни». Поэтому потери взвод нес минимальные. За успешно выполненные операции командование много раз представляло «шараповцев» к наградам. Не забывали и командира. В наградных листах скупо, но точно говорится, за что старший лейтенант А.К. Шарапов достоин ордена или медали. Во время нашей встречи через 40 лет после светлого Дня Победы на его груди сияло уже семь орденов (пять – за фронтовые заслуги, два – за отличную службу в мирное время) и 20 медалей.
Орденом Красной Звезды он награжден трижды. Самый ценный – первый из них, врученный в 1944 году. Вот что сказано в наградном листе: «С 29.09 по 03.10.1943 г. под горой Макотра на Таманском полуострове взвод А.К. Шарапова при его личном участии открыл три прохода в минных заграждениях противника. 08.01.1944 г. в Керчи взвод Шарапова под огнем противника открыл 4 прохода в проволочном заграждении противника. С 08 по 20 февраля 1944 г. отлично выполнил боевые задания штаба дивизии по минированию переднего края обороны 526-го стрелкового полка в Керчи. 07-11 мая 1944 года у Севастополя взвод под огнем артиллерии и бомбежкой противника оборудовал три наблюдательных и два командных пункта для штаба дивизии».
Орденами Красного Знамени, Отечественной войны 1 степени Аркадий Константинович был награжден за участие в боях на подступах к столице Германии и в самом Берлине. Снова приведу несколько строк из наградных документов: «С 16.02 по 20.03 1945 г. со своим взводом под артминометным огнем противника переправлял через р. Одер боеприпасы, вооружение и продовольствие, сделав несколько сотен рейсов. Три раза проводил разведку поиском, дав много ценных сведений об огневых точках и инженерных сооружениях противника. С 25.03 по 10.04 со своим взводом минировал передний край обороны дивизии, поставив под огнем противника 400 противотанковых и 700 противопехотных мин»; «В боях за Берлин проявил себя как смелый мужественный командир, отличный организатор и руководитель в уличных боях. Под его личным руководством были блокированы и уничтожены 5 вражеских огневых точек, произведен подрыв крепости. Лично уничтожил 4-х и захватил в плен 6-х вражеских солдат».
После капитуляции гитлеровской Германии А.К. Шарапов продолжил служить в Советской армии: на малой родине – в Улан-Удэ, в Ереване, на ракетно-артиллерийском полигоне «Песчаная Балка». Под его руководством на мысе Чауда построена учебная полоса препятствий, эти позиции до сих пор используются и называют их «шараповскими». Три года прослужил на ядерном полигоне Новая Земля.
За безупречную службу бывший фронтовик и в мирные дни удостоен двух орденов Красной Звезды. В 1967 году в звании майора ушел в отставку. Но не мог сидеть на скамейке у подъезда – по июнь 1992 года работал товароведом в ЖКУ завода «Море» в Феодосии.
Не смогла помешать война Аркадию Шарапову устроить свою личную жизнь. Вместе с женой вырастил сына и дочь. Светлана Аркадьевна сейчас проживает в Приморском, Владимир Аркадьевич – в Республике Коми.

Юрий КОМЛАЧ