17 февраля 1943 года. Оккупация немцами Феодосии. Жизнь немногочисленных феодосийцев сосредоточена на базаре, где можно достать какую-нибудь еду.
Меня, восьмилетнюю, мама посылает за молоком. На базаре – бетонные стойки, за которыми стоят продавцы. Вдруг появляются самолеты, сбрасывают бомбы, строчат из пулеметов. Бомбы голубого цвета, размером с кисть руки, не разбивают даже асфальт, оставляют вмятины и черточки от осколков на асфальте. Моя молочница спряталась под стойку и дернула туда же меня, накрыв собой. Когда самолеты улетели, оказалось, что спасительницу мою ранило в ногу. По базару разнеслось: «Убило Богаевского!». Феодосийцы знали этого художника.
Кто-то из моих знакомых сказал мне, что убита моя мама. Я бегом в гору на Георгиевскую слободку, в руках авоська с разбитой бутылкой из-под молока. На руках мужчины несут нашу соседку Марусю. Ее осколками ранило в живот. Через три дня Маруся умерла от перитонита, оставив двоих сирот, двух и четырех лет. Она работала уборщицей и натурщицей в Картинной галерее Айвазовского, где преподавал К.Ф. Богаевский.
Дома мамы нет. С ужасом сбегаю с горы к кладбищенской стене, где в три ряда лежат трупы феодосийцев. Родственники разыскивают своих. Мамы среди мертвых нет.
Из рассказов Елизаветы Михайловны Архиповой. Ее отец до революции работал виноградарем в имении доктора Юнге, где познакомился и подружился с Волошиным, Богаевским и их гостями. С 1934 по 1941 год его семья жила на Ильинском маяке. Когда пришел приказ эвакуировать заводы и фабрики на Большую землю, жена и три дочери упаковали аппаратуру в ящики. Но обещанная машина не пришла, и женщины толкали, тащили ящики с Ильинского маяка в порт. Погрузились, попрощались с отцом, и больше отца не видели. Видно, корабль был потоплен, разбомблен или подорвался.
Семью выселили с маяка, где разместился морской дивизион. Семью приютил Богаевский, разместил их во флигеле. Началась жизнь в оккупации. Добывать пропитание сложно: меняли часы, постельное белье и т.д. С деревенскими жителями на пропитание Елизавета шила аппликации, рисунки срисовывала с напольных ваз в мастерской художника. Константин Федорович всегда молчаливый, скромный, посмотрев на рисунки Лизы, сказал: «Рисуешь хорошо. Надо учиться».
29 декабря 1941 года в 3 часа ночи начался десант в Феодосии. Все время десанта – сплошной ад (стрельба из орудий, пулеметов, через каждые 15 минут – бомбежки немецких самолетов, да еще и взорвался склад боеприпасов). Маленькая Феодосия превратилась в Сталинград. Семья Богаевского и Надточий укрывались на окраине Карантина, а Константин Федорович сидел в подвале, охранял дом и картины.
17 февраля 1943 года принесли тело художника, обмывала его мать Елизаветы Михайловны.
«Вон осколком снесло пол головы, а крови нет. Рубашка чистая». Где хоронить? Феодосийцы хоронили убитых в бомбежках родных во дворах. Решили подхоронить Богаевского на участке кладбища, где похоронены приемные родители его Шмитты. На памятнике Шмитту скромная надпись, что здесь похоронен Богаевский К.Ф. В оккупацию Богаевский работал учителем рисования в художественной студии при картинной галерее Айвазовского. Студия располагалась в мастерской Айвазовского.
Ее окна выходили во двор, вероятность осколочного попадания была минимальной. Пока были краски, карандаши, писали красками. Когда они закончились, занимались лепкой. Студийцам-подросткам давался пропуск (аусвайс). С ним облава не отправляла в Германию. После смерти Богаевского студию закрыли. Мальчиков отправили в Германию, откуда они не вернулись.
За работу в студии Богаевский получал небольшие деньги. Иждивенцев у него было 9 человек: жена Жозефина, ее сестра Антуанетта, племянник брата К.Ф., четверо детей и жена рано умершего брата Жозефины Антона. Чем кормить эти голодные рты?
Художник живет тем, что продает свои картины, не спрашивая покупателя о его партийной принадлежности, вероисповедании, национальности. Продавал ли немцам картины? Может быть.
Сейчас в интернете, со слов моих знакомых, бродят манипуляции, что Богаевский сотрудничал с немцами, рисовал портрет Гитлера. Старик за 70 лет навряд ли знал военные тайны. А чтобы писать портрет Гитлера, надо было иметь натуру. Не верится, чтобы Гитлер приезжал на сеансы к Богаевскому.
Я читала написанную карандашом биографию Богаевского С.А. Барсамовым со слов Жозефины Густавовны. «В детстве Костя жил рядом с базаром, куда в базарный день пригоняли овец, коров, верблюдов. Их он пытался их рисовать. В последующие годы ни портретов, ни живость К.Ф. не писал». На месте базара затем была выстроена мужская гимназия.
О его непричастности к предательству есть официальный документ из рассекреченных недавно архивов НКВД.
Богаевский является русским художником. По заданию ТУАК и ОХРИС (Таврическая Ученая архивная комиссия и Общество защиты и сохранения в России памятников искусства и старины — ред.) после революции он зарисовал памятники Крыма. В пятилетки он объездил стройки (ДнепроГЭС, Баку и т.д.). Был не первым художником промышленного направления. В Третьяковской галерее есть зал, кажется, № 47, где выставлены картины нашего земляка. Две его картины висят в доме приема Российского Правительства (дом Морозова), где принимают королей, президентов.
Богаевский К.Ф. – часть русской культуры. И мы должны гордиться своим земляком, а не поливать его грязью все 77 лет.
Яковлева Татьяна Федоровна.