СЕРГЕЙ МОГИЛЕВЦЕВ

ПРОКЛЯТИЕ АЛУСТОНА

крымская легенда

В Алуште, на высоком холме, во времена господства Византии над неприветливыми и суровыми крымскими брегами, была построена крепость Алустон. Произошло это в 6-ом веке новой эры по приказу императора Юстиниана 1-го. Шли года, века, прошло одно тысячелетие и половина следующего, наполненные самыми разнообразными событиями: войнами, набегами, пожарами, героизмом, предательством, сменой веры, вторжением иноземных полчищ, кровопролитными сражениями и годами абсолютной безвестности. Если перечислять все эти события, то они займут многотомное собрание сочинений, и на изучение их понадобится не один десяток лет. За время своего полуторатысячелетнего существования крепость Алустон, самая большая на сотни километров вокруг, давшая имя современному городу Алушта, то сгорая и разрушаясь почти до основания, то вновь подымаясь из пепла, как легендарная птица Феникс, была наполнена жизнью. Она с у щ е с т в о в а л а. Она была центром притяжения сил, как добрых, так и злых, для целого региона, и накопила в себе такую мощь и такую энергетику, какую накапливают на земле только центры притяжения очень больших сил. Можно сказать, что энергетика Алустона была сравнима с энергетикой египетских пирамид, энергетикой московского Кремля, британского Стоунхэнджа, или Великой Китайской Стены. В неявном, тайном, но хорошо известном посвященным списке значимых мест на нашей планете Алустон занимал очень почетное место. И, казалось, так будет происходить всегда.
Мистическое значение Алустона для земной цивилизации огромно и до конца необъяснимо. Это единственное место на земле, или почти единственное, за малыми исключениями, где повстречались друг с другом три самые великие цивилизации мира, три Рима, — Первый, Второй, и Третий, — правившие в разные времена на огромных пространствах земли. Нет на планете больше другой такой точки, или, по крайней мере, они незначительны, кроме территории нынешней Большой Алушты, где бы эти цивилизации, доходя до своих пределов, соприкоснулись друг с другом. Именно Алустон был последним пределом для Римской империи. Именно здесь была окраина Византийской империи. Именно сюда докатилась Российская империя, ставшая позже Советским Союзом, а потом, начав распадаться, отхлынула, словно океан после прилива, назад. Многие считают Алустон последним пределом на земле, дальше которого пути вообще нет, где кончаются все пути и стремления, и начинается спуск в ад, или Аид, как называли его древние греки, считавшие, что спуск в царство мертвых начинается где-то здесь. К таким мистическим точкам на теле земли, в которых сконцентрированы огромные энергии, как энергии добра, так и энергии зла, надо относиться очень бережно. Надо бояться обидеть их. Надо бояться их оскорбить. Надо страшиться нарушить некий незримый баланс между силами добра и зла, который откроет невидимый и страшный водоворот, засасывающий в свою бездну все, что находится поблизости: людей, природу, историю, и даже целые города. И тогда уже ничего не останется вокруг такого яростного и незримого водоворота, а будет звучать одно лишь вечное проклятие – проклятие людям и городам, поднявшим руки на вечные ценности.
Так и произошло в Алуште в 90-х годах двадцатого века: местные чиновники продали крепость Алустон атомному ведомству, которое на ее территории должно было построить свой санаторий. К этому времени от Алустона, который был для Алушты тем же, чем и Кремль для Москвы, то есть был его душой, мало что осталось. Сохранились всего лишь две башни – круглая и квадратная, да огромная подземная часть, которая была важнее верхних, разрушенных частей крепости. При желании можно было абсолютно бесплатно (добровольцев и строительного материала вокруг было в избытке) и в кратчайшие сроки восстановить крепость Алустон, как сделали это жители Судака со своей гораздо меньшей по размеру крепостью. Но вместо этого алчные отцы города, презрев протесты общественности, экологов, писателей и культурных людей Крыма и России настояли на строительстве здесь санатория. Для идеологической поддержки были призваны археологи, которые прокопали территорию крепости до самого дна, на глубину 10 метров, до самого основания, до прочной материнской скалы, нарушив этим все этические нормы, существующие в археологическом мире. Идеологом уничтожения Алустона стал глава археологов, фамилию которого нельзя произносить вслух, ибо она не заслуживает этого, откровенно заявлявший, что ему наплевать, что раскапывать, что он раскопает и закопает все, что угодно. Очевидно, это относилось и к могиле его матери.
И Алустон был уничтожен раскопками. Экологическое, общественное и культурное движение в защиту крепости было подавлено, и уже ничто не препятствовало ее окончательному падению. Алуштинский Кремль, душа города, был уничтожен, и на его месте вырос очередной, уродливый и безвкусный санаторий, который множество раз перепродавался, и сейчас неизвестно, кому принадлежит. Один лишь небольшой раскоп с древним византийским храмом, словно в насмешку, был пощажен археологами, но и в нем, довершая уничтожение крепости, местная и приезжая чернь устроила туалет. Унижение крепости было закончено, защитники ее были частично убиты, частично доведены до самоубийства, частично изгнаны из города, или просто сделались равнодушными, не верящими в справедливость, красоту и разум людьми. Торжествовали лишь преступные отцы города, циничные археологи, алчные атомщики, да местная чернь, опора любой преступной власти.
Но не проходят бесследно великие преступления! Страшно отомстил Алустон за свою гибель. Некое незримое проклятие крепости, проклятие Алустона, пало на всех, кто его разрушал, и на сам город Алушту. Стали скоропостижно, один за другим, умирать отцы города во главе с его мэром (тогда эта должность называлась иначе), а также множество чиновников рангом поменьше. Стали умирать их близкие родственники, жены, мужья, дети, стали их убивать, стали происходить с ними несчастные случаи. Вслед за умершим мэром Алушты убили сына начальника алуштинской милиции, которая жестоко репрессировала защитников крепости. Затем убили жену начальника местного КГБ, который не менее жестоко преследовал всех, кто защищал Алустон, а сам он, лишившись почки, позднее вообще умер от цирроза печени. Жена главного идеолога преступления – начальника археологической экспедиции, — не выдержав всего этого ужаса, выбросилась из окна. Сам же он, став на короткое время директором археологического института в Симферополе, вскоре потерял эту должность, и любой желающий, набравшись терпения, может увидеть его, страшного и полубезумного, на Симферопольском почтамте, куда он иногда заходит, заполняя трясущимися от страха руками какие-то бланки. Стали арестовывать, ненадолго отпускать на свободу, а затем опять сажать мэров Алушты. Стали городские чиновники не спать по ночам, опасаясь ареста, справедливо полагая, что проклятие крепости обязательно их настигнет. Была введена цензура на все высказывания о разрушении Алустона, стали контролироваться в городе все газеты, радио и телевидение, пространство интернета, а сам город превратился в некое подобие гетто. Местные же интеллигенты — коллаборационисты, вставшие на сторону властей, и получившие за это деньги, квартиры и другие земные блага, были наказаны множеством болезней и полубезумием, пополнив парк местных городских сумасшедших.
Проклятие Алустона было не менее сильным, чем знаменитое проклятие фараона. Так, или иначе, но пострадали все, кто имел отношение к падению крепости, и если кто-то из них еще жив, то это, очевидно, некая гримаса судьбы. Гримаса проклятого времени, страдающего от людской алчности и равнодушия.
Лишилась Алушта своей души, своего Кремля, и стала, как тело без души – одна видимость жизни. Массовые фобии стали поражать жителей города, стал их преследовать непонятный страх, стали они в массовом порядке бежать отсюда, продавая за бесценок свои дома и квартиры. За двадцать лет, прошедших от разрушения Алустона, от трети до половины населения Алушты покинули ее. Хлынули сюда орды пришлых людей, не знающих, не понимающих, и не ценящих местной истории. Были разрушены последние оставшиеся старинные здания, в том числе и культовые, такие, например, как древняя городская синагога, уничтожены берега Черного моря, вырублены заповедные рощи, изгнаны, или доведены до самоубийства культурные люди города. Стал город неким Бедламом, неким Содомом на берегу моря, вопрос окончательной гибели которого – это всего лишь вопрос времени. Появились в городе полубезумные прорицатели, которые пророчат его скорую гибель от серы и огня, упавших с небес, странным образом куда-то исчезающие, трупы которых находят вскоре в оврагах за городом. И лишь преступные отцы города, продавшие здесь все, что можно, беспечно жируют в преддверии близящегося апокалипсиса, сколотив огромные состояния, и совершив множество преступлений, которым нет прощения ни в этой жизни, ни в той. Да равнодушные алуштинцы, которых не интересует ничего, кроме безумия летнего отдыха, а еще алкогольного и наркотического дурмана, покорно, как овцы, ждут часа своего заклания.
И это все проклятие Алустона, которое пало на город и его жителей вслед за разрушением крепости.

2010