По техническим причинам легенда помещается в сокращенном варианте. Полностью текст легенды читайте на: www.proza.ru/2014/08/08/521

С Е Р Г Е Й М О Г И Л Е В Ц Е В

П О Д Л О С Т Ь М И Л И Ц И И – 2

крымская легенда

Есть в Алуште полюс холода, который находится в глухом овраге, самом, очевидно, глухом и страшном овраге города. То, что вся Алушта состоит из глухих и глубоких оврагов, которые со временем цивилизовали, и превратили в улицы и переулки, нет ничего удивительного. Местность эта издревле была необычайно глухая и дикая, здесь в оврагах и у подножия холмов в далекой древности обитали воинственные тавры, поклонявшиеся своей богине Деве (местный вариант Артемиды), ежедневно требующей своих кровавых жертв. Куда не ткни пальцем в современной Алуште, почти наверняка наткнешься на существовавший в этом месте древний таврский жертвенник, на котором приносились кровавые человеческие жертвы. Жертвы эти были так обильны, велики и страшны, что о них даже повествуют знаменитые греческие легенды. Одна их самых знаменитых греческих, а, следовательно, и всемирных легенд, — это легенда об Ифигении, дочери царя Агамемнона, легендарного предводителя греческого войска, взявшего после десятилетней осады неприступную Трою. Агамемнон решил принести свою дочь в жертву Артемиде во имя счастливого военного похода, но великая богиня, сжалившись над юной девушкой, заменила в последний момент ее на жертвеннике лесной ланью. Саму же Ифигению перенесла в Тавриду, и сделала ее жрицей в одном из местных храмов. Храм этот находится в Алуште, на юго – восточной ее окраине, и огромные каменные блоки от него, разбросанные в таинственной и заповедной роще, можно увидеть и в наши дни.
Ифигения, поклоняющаяся Артемиде, которую тавры называли Девой (путая ее иногда с самой Ифигенией), ежедневно совершала на алтаре храма кровавые жертвы. В жертву обычно приносили чужеземцев, корабли которых терпели бедствие у суровых и каменистых брегов Тавриды. Также тавры сами захватывали корабли чужеземцев, и всех поголовно убивали на алтарях своих храмов. Захватывали также и путешественников, которых три тысячи лет назад было ничуть не меньше, чем сейчас, разве что меньше пропорционально, поскольку население земли было тогда значительно меньше.
Зловещие места в Алуште, отмеченные кровавыми жертвами, и не только храм Артемиды, в котором служила жрицей Ифигения, разбросаны буквально по всему городу. Но наиболее обильные жертвы, судя по всему, ничуть не меньшие тех, что приносились в главном храме во имя богини Девы, совершались в глухом и страшном овраге, в котором, помимо всего, находился местный полюс холода. Это была какая-то странная природная аномалия, температура в этом овраге всегда была на несколько градусов ниже, чем в других местах этого района, и здесь даже знойным летом на стенах оврага иногда проступал иней и образовывались кристаллы льда. То же самое, спустя три тысячи лет, происходит в этом овраге и сейчас.
Впрочем, сейчас, спустя три тысячи лет, овраг этот превращен в один из переулков города, имеющий уже свою богатую историю, и в разные времена носящий разные названия. Во времена тавров его, судя по некоторым источникам, называли Местом Смерти, Дорогой в Ад, Скотомогильником, Ледяной Падью, Заброшенным Местом, и аналогичными страшными именами. Еще недавно он носил название Переулок Рабфаковский, Кузнечный Переулок, из-за существовавших здесь еще в средние века многочисленных кузниц, а сейчас называется Улица Школьная. Нынешнее название совершенно не подходит для этого страшного переулка, и вовсе не отражает его кровавую древнюю историю. Как, впрочем, и современную кровавую истории. Но прежде, чем подойти к современной кровавой истории этого страшного овражка, рассмотрим внимательно, что же в нем расположено в настоящее время.
В настоящее время на улице Школьной, которая, стремительно спускаясь вниз, соединяет собой улицу Октябрьскую и улицу Горького, находится немало интересных вещей. Главная из них, это, несомненно, прекрасная дореволюционная дача, изумительная по стилю и архитектуре, вся увитая глицинией, и окруженная хорошо ухоженным парком. Дача эта принадлежит Таврическому университету имени Вернадского, и в ней находится летний оздоровительный лагерь, в котором отдыхают студенты и преподаватели. Когда-то в ней находился местный детский дом, которому принадлежало еще одно здание, выходящее на улицу Горького, находящееся ныне в частном владении. Также на улице Школьной расположено несколько частных вилл и еще один архитектурный шедевр – деревянный дореволюционный дом, построенный неизвестным романтиком в форме корабля. Дом этот ныне занимают множество семей, и он превращен в некое подобие коммунальной квартиры. Рядом с модерновым домом (вся дачная дореволюционная Алушта была модерновой) находится памятник уроженцу Алушты летчику Саранчеву, совершившему подвиг во время Великой Отечественной Войны. Посмертно Саранчеву было присвоено звания Героя Советского Союза. Растут на улице Школьной огромные тополя (растут они необыкновенно быстро, по несколько десятков метров в год), которые местные жители регулярно спиливают, то ли по злобе, то ли с целью разжиться дровами. Также находятся здесь необъятные заросли ажины (местное название ежевики), которую тут можно собирать килограммами, и даже ведрами. Проходящая здесь на поверхности земли теплотрасса собирает зимой со всего города сотни кошек, так что этот овражек можно еще считать царством кошек. Небольшой ручеек, протекающий в середине улицы Школьной, несет такую прохладу, что ее в знойные дни невозможно найти ни в каком другом месте города. Прохлада здесь какая-то особенная, заповедная, классическая, и это, несомненно, связано с тем, что здесь находится городской полюс холода. Заканчивается внизу улица Школьная небольшим мостиком, переброшенным через реку Улу – Узень, стекающую с самой высокой горы Крыма — Бабугана. Берега реки, в которой еще в довоенные времена водилась форель, заросли причудливо искривленными деревьями и камышом. Прохлада, которой тянет из этой сумрачной чащи, не менее живительна в летний зной, чем прохлада самой улица Школьной. По бокам от мостика расположены частные дворы, совершенно архаичные и неустроенные, пользующиеся, однако, большим спросом у отдыхающих. Дворы эти, как правило, принадлежат местным старухам, сидящих целыми днями на стульях на улице Горького, и пугающих своим зловещим видом проходящих курортников. Парадокс заключается в том, что любящие экзотику курортники через какое-то время возвращаются назад, и снимают у страшных старух их неустроенные и тесные курятники, платя за это огромные деньги.
Но не спешите в летний зной искать успокоение и отдых в тени и прохладе улицы Школьной! Не спешите, сойдя с ума от цен на Алуштинской набережной, спешить сюда с ведерком в руках для сбора давно поспевшей в тиши ежевики! Не спешите, вдохновившись другими чудом сохранившимися до сих пор дачами в стиле модерн, идти сюда с целью увидеть такое же белое чудо архитектуры! И даже, наступив на горло своему желанию, забудьте о возможности увидеть чудесный дом, построенный в виде загадочного корабля! И о Герое Войны летчике Саранчеве, как это ни прискорбно, тоже забудьте, пусть памятник ему стоит в одиночестве, и на него взирают исключительно местные жители! И о том, чтобы снять жилье у страшных Алуштинских старух (и стариков), живущих вдоль речки Улу – Узень, тоже забудьте! Забудьте обо всем этом, если вам дорога ваша собственная жизнь! Забудьте об этом, если вам дорога жизнь ваших близких! Забудьте, если вам дорога жизнь ваших детей! Ибо, войдя в глухой овраг, называющийся ныне улицей Школьной, вы рискуете это навсегда потерять!
За три тысячи лет, с тех пор, как приносила Ифигения кровавые жертвы во имя великой богини, многое изменилось в Крыму. Исчезли куда-то старые храмы, остались от них одни развалины, да и о самих развалинах даже археологи ничего не могут сказать конкретно. То ли был в этом месте храм во имя богини Девы, то ли служила в нем Ифигения, то ли ничего этого не было вовсе. То ли такой храм был один, то ли их было несколько в разных местах Крыма. Время не щадит ничего, кроме языка, и о тех временах нам могут рассказать только легенды, в том числе и знаменитая легенда об Ифигении в Тавриде. А еще через три тысячи лет о наших временах будут знать только лишь по легендам, собранным современными авторами. Которые, собирая легенды, рискуют жизнью, ибо занятие это отнюдь не безопасное. Утверждение это относится и к данной легенде.